- Введение.
- Первая
часть
- I. Познавать христианский
Восток как опыт веры (5-6)
- II. Евангелие, Церкви и
культуры (7)
- III. Между памятью и ожиданием
(8)
- IV. Монашество, как образец
жизни во святом Крещении (9)
- V. Между Словом и Святой
Евхаристией (10)
- VI. Литургия для человека и для
всего космоса (11)
- VII. Путь к самопознанию (12)
- VIII. Наставник в Духе Святом (13)
- IX. Общение и служение (14)
- X. Человек общения (15)
- XI. Безмолвное поклонение Богу
(16)
- Вторая
часть
- XII. От познания ко встрече (17-19)
- XIII. Опыты единства (20-21)
- XIV. Встречаться, знакомиться,
работать вместе (22-27)
- XV. Идти вместе к "Свету
Востока" - "Orientale lumen" (28)
- Примечания.
-
ВВЕДЕНИЕ
Достопочтенные Братья,
Возлюбленные Сыны и Дочери
Церкви!
1. Свет Востока - Orientale Lumen -
просветил Вселенскую Церковь,
едва только посетил нас "Восток
свыше" (Лк. 1, 78) - Иисус Христос,
Господь наш, Которого все
христиане призывают как
Искупителя рода человеческого и
Надежду мира. Этим светом
вдохновлялся мой Предшественник
Папа Лев XIII при написании
Апостольского Послания Orientalium
Dignitas, в котором он отстаивал
значение Восточного Предания
для всей Церкви. (1)
Воспользовавшись столетием
этого события и предпринятых
тогда начинаний, по средством
которых Папа Лев XIII намеревался
благоприятствовать
восстановлению единства со
всеми христианами Востока, - я
пожелал, чтобы подобный призыв,
обогащенный значительным опытом
общения в этом последнем
столетии, был обращен к
Католической Церкви. Поскольку
мы действительно верим, что
достойное древнее предание
Восточных Церквей представляет
собой неот'емлемую часть
наследия Церкви Христовой, то
для католиков изначально
необходимо познание его с
тем, чтобы питаться им и
содействовать, в меру
возможности каждого, процессу
единства. Наши братья, католики
восточных обрядов, прекрасно
сознают, что они, вместе с
православными братьями, живые
носители этого предания.
Необходимо, чтобы и чада
Католической Церкви латинской
традиции могли познать это
сокровище в полноте и разделить
с Папой горячее желание, дабы в
Церкви и в мире было
восстановлено полное
выражение кафоличности Церкви,
которая проявляется не в какой-либо
одной из традиций и, тем более, не
в одной только общине в
противовес другой, и дабы для
всех нас стало возможным
наслаждаться вполне "Богооткровенным
и нераздельным достоянием
вселенской Церкви", (2)
сохраняющимся и преумножающимся
как в жизни Церквей Востока, так
и в жизни Церквей Запада.
2. Я обращаю мой взор к Orientale Lumen -
Свету Востока, воссиявшему из
Иерусалима (см. ас. 60, 1; Отк. 21, 10),
из города, в котором Слово Божие,
вочеловечившееся нашего ради
спасения, Иудей, "родившийся
от семени Давидова" (Рим. 1, 3; 2
Тим. 2, 8), умер и был воскрешен. В
этом Святом Граде, когда настал
день Пятидесятницы и "все они
были единодушно вместе" (Деян.
2, 1), Дух Утешитель был ниспослан
на Пресвятую Деву Марию и на
учеников. С того дня Благая Весть
распространилась по всему миру,
ибо, исполнившись Духом Святым,
они "говорили слово Божие с
дерзновением" (Деян. 4, 31).
Оттуда, от Матери всех Церквей, (3)
Евангелие было проповедано всем
народам, многие из которых
гордятся тем, что один из
апостолов был для них первым
свидетелем Господа. (4) В этом
городе самые разнообразные
культуры и традиции были
восприняты во имя единого Бога (см.
Деян. 2, 9-11). Обращаясь к нему с
тоской и благодарностью, мы
вновь обретаем силу и энтузиазм
для усиленных поисков согласия
в той подлинности и в том
многообразии, которые остаются
идеалом Церкви. (5)
3. Папа, сын славянского народа,
особенно ощущает в своем сердце
призыв этих на родов, к которым
обратились два святых брата
Кирилл и Мефодий, - славный при
мер Апостолов единства, умевших
возвещать Христа при поисках
общения между Востоком и Западом,
несмотря на трудные
обстоятельства, которые уже
тогда порой противопоставляли
эти два мира. Неоднократно я
останавливался на примере их
деятельности, (6) обращаясь к их
многочисленным сынам по вере и
культуре. Хотелось бы
распространить эти рассуждения
на все восточные Церкви, в
разнообразии их различных
традиций. Я мысленно обращаюсь к
братьям Церквей Востока в
стремлении вместе найти силу
единого ответа на вопросы,
которые человек задает сегодня
на всех широтах планеты. Я
намерен обратиться к их наследию
веры и жизни при полном сознании
того, что путь единства не
подлежит переоценке, но является
необратимым как призыв Господа к
единству. "Воз любленные! У нас
общая задача, мы - Восток и Запад -
должны в месте сказать: да "не
упразднить Креста Христова"
(ср. 1 Кор. 1, 17). Да не будет
опустошен Крест Христов, ибо
если Крест Христов будет лишен
смысла, то человек лишится
корней, всякой перспективы: он
разрушен! Этот вопль раздается в
конце двадцатого столетия. Это
вопль Рима, вопль
Константинополя, вопль Москвы.
Это вопль всего христианского
мира: обеих Америк, Африки, Азии, -
всех. Это - вопль о новой
евангелизации". (7) Я мысленно
обращаюсь к Церквам Востока
подобно тому, как это делали
многочисленные папы в прошлом,
сознававшие, что им было
завещано, в первую очередь,
сохранять единство Церкви и
неустанно содействовать
единению христиан там, где оно
оказывалось нарушенным. Нас уже
связывают особо тесные узы. У нас
почти все общее (8) и, прежде всего,
искренняя жажда единства.
4. До всех Церквей, Востока и
Запада, до ходит вопль людей
нашего времени, ищущих смысл
своей жизни. Мы слышим в нем
мольбу тех, кто ищет Отца,
забытого и утраченного (ср. Лк. 15,
18-20, Ин. 14, 8). Женщины и мужчины
наших дней умоляют нас указать
им Христа, Который знает Отца и
открыл Его нам (ср. Ин. 8, 55; 14, 8-11).
Готовые внимать вопрошаниям
мира со смирением и нежной
любовью, полной солидарности с
теми, от кого они исходят, мы
призваны открывать словами и
действиями, соответствующими
нашему времени, те безмерные
богатства, которые наши Церкви
хранят в сокровищницах своих
традиций. Будем учиться у
самого Господа, Который на Своем
пути останавливался среди людей,
выслушивал их, проникался
жалостью к ним, когда видел, что
они "как овцы, не имеющие
пастыря" (ср. Мф. 9, 36, ср. Мк. 6, 34).
От Него мы должны перенять этот
взор любви, которым Он примирял
людей с Отцом и с самими собой,
передавая силу, единственно
способную целиком излечить
человека. Перед этим призывом
Церквам Востока и Запада
предстоит сосредоточиться на
самом существенном: "Мы не
можем пред стать пред Христом,
Господином истории, столь
разделенными, какими мы, к
сожалению, оказались в течение
второго тысячелетия. Эти
разделения должны уступить
место сближению и согласию; раны
должны быть залечены на пути к
единству христиан". (9)
Невзирая на наши слабости, мы
должны обращаться к Нему,
единственному учителю,
соучаствуя в Его смерти, дабы
очиститься от этой ревнивой
привязанности к переживаниям и
воспоминаниям не о великих делах
Божиих, совершенных ради нас, но
о человеческих деяниях прошлого,
все еще лежащих бременем на
наших сердцах. Да просветит Дух
Святой наш разум, дабы нам
совместно идти навстречу нашему
современнику, ожидающему
радостной вести. Если на чаяния и
страдания мира мы дадим
просвещающий, животворящий согласованный
ответ, то по истине будем
содействовать более
плодотворному проповеданию
Евангелия среди людей нашего
времени.
ПЕРВАЯ ЧАСТЬ
Познавать христианский
Восток как опыт веры
5. "... при исследовании истин
Откровения на Востоке и на
Западе применяются различные
методы и подходы к познанию и
исповеданию Божественных тайн.
Поэтому неудивительно, что
некоторые стороны откровенной
тайны были более соответственно
восприняты и изложены в лучшем
свете одним чем другим, так, что
различные богословские формулы
следует нередко назвать скорее
дополняющими одни другие, чем
противоположными". (10) Неся в
сердце упомянутые мною
вопрошания, чаяния и опыт, я
мысленно обращаюсь к
христианскому наследию Востока.
Я не намерен ни описывать его, ни
истолковывать: я готов
выслушивать Церкви Востока,
остающиеся живыми
толковательницами
традиционного сокровища,
хранимого ими. При созерцании
его моему взору открываются
элементы особо важные для более
полного и цельного понимания
христианского опыта и,
следовательно, для предложения
более полного христианского
ответа на чаяния мужчин и женщин
наших дней. По сравнению с любой
другой культурой, христианский
Восток, будучи колыбелью
рождавшейся Церкви,
действительно исполняет
уникальную и привилегированную
роль. В восточной христианской
традиции выработался способ
восприятия, усвоения и
переживания веры в Господа
Иисуса. В этом смысле она
чрезвычайно близка христианской
традиции Запада, которая
возникает из той же самой веры и
питается ею. И тем не менее она
отличается от нее законным и
удивительным образом, поскольку
восточный христианин обладает
свойственным ему чувствованием
и пониманием, а следовательно, и
особым, своеобразным
переживанием своих отношений со
Спасителем. С уважением и
благоговением я желаю здесь
подойти к вопросу богопочитания,
проявляемого в этих Церквах, а не
выделять ту или иную
специфическую богословскую
проблему из тех, которые
возникли во время многовекового
полемического противостояния
между Западом и Востоком. С
самого своего возникновения
христианский Восток являет себя
способным, во всем многообразии
своего содержания, воспринять
характерные черты любой
отдельной культуры при
величайшем уважении к каждой
общине. С глубоким умилением мы
можем только благодарить
Господа за то чудное
разнообразие, с которым Он
соизволил составить из
различных частиц столь бога тую
и сложную мозаику.
6. Имеются некоторые общие
черты духовной и богословской
традиции у разных Церквей
Востока, в которых
обнаруживается особая
чувствительность по отношению к
формам, какие приняла проповедь
Евангелия на западных землях.
Второй Ватиканский Собор
суммирует их следующим образом:
"Всем известно также, с какой
любовью восточные христиане
совершают литургические
священнодействия, в особенности
Святую Евхаристию, источник
жизни Церкви и залог будущей
славы, благодаря чему верные, в
единении с епископом, находят
доступ к Богу Отцу через Сына Его,
Слово Воплощенное, страдавшее и
прославленное в излиянии Духа
Святого, входя в общение с
Пресвятой Троицей и становясь 'причастниками
Божественного естества' (2 Пт. 1,
4)". (11) В этих чертах
вырисовывается видение
восточного христианина, цель
которого со участие в
божественной природе через
сопри частность тайне Пресвятой
Троицы. Здесь характеризуется
"монархия", присущая Отцу, и
понятие спасения, согласно
домостроительству, изложенному
восточным богословием после св.
Иринея Лионского и
распространившемуся у Отцов
Каппадокийцев. (12) Соучастие в
жизни Пресвятой Троицы
осуществляется в богослужении и
особым образом в Святой
Евхаристии, тайне общения с
прославленным Телом Христовым,
семенем бессмертия. (13) В
обожении и, главным образом, в
святых Таинствах, восточное
богословие приписывает
совершенно особую роль Духу
Святому: силою Духа, обитающего в
человеке , обожение начинается
уже на земле, тварь
преображается, и раскрывается
Царство Божие. Учение Отцов
Каппадокийцев об обожении вошло
в традицию всех восточных
Церквей и является частью их
общего наследия. Это можно
подытожить мыслью, уже
выраженной св. Иринеем в конце II
столетия: Бог вочеловечился,
дабы человек обожился. (14) Это
богословие обожения остается
одним из особо ценных
приобретений в восточной
христианской мысли. (15) На этом
пути обожения нас предваряют те,
кто через Благодать и усилия в
праведной жизни "уподобились"
Христу, то есть мученики и святые.
(16) И среди них совершенно особое
место занимает Пресвятая Дева
Мария, от Которой произросла "отрасль
от корня Иессеева" (Ис. 11, 1). Это
не только образ ожидающей нас
Матери, но также образ Пречистой,
Которая, будучи осуществлением
множества ветхозаветных
прообразов, являет Собою икону
Церкви, символ и предварение
преображенного благодатью
человечества, пример и надежное
упование для тех, кто направляет
свои стопы к небесному
Иерусалиму. (17) При всем том, что
Восток особо подчеркивает
троический реализм и его
включенность в сакраментальную
жизнь, он связывает веру в
единство Божественной природы с
непознаваемостью Божественной
сущности. Восточные Отцы всегда
утверждают, что не возможно
познать то, что есть Бог, но можно
лишь познать то, что Он есть,
поскольку Он открыл Себя в
истории спасения как Отец, Сын и
Дух Святой. (18) Это сознание
неизреченной Божествен ной
реальности отражается в
богослужении, где чувство тайны
сильнейшим образом
воспринимается всеми верующими
христианского Востока. "На
Востоке имеются также сокровища
духовных преданий, нашедшие свое
выражение особенно в иночестве.
Ибо там со славных времен Святых
Отцов процветала иноческая
духовность, затем
распространившаяся на Западе,
которая стала своего рода
источником латинских
религиозных учреждений и
сообщала им новую и постоянную
силу. По этому настоятельно
рекомендуется католикам чаще
приступать к этим духовным со
кровищам Восточных Отцов,
которые влекут всего человека к
созерцанию Божественных тайн".
(19)
Евангелие, Церкви и культуры
7. Я и раньше обращал внимание
на то, что одна из главных
великих ценностей, особо
переживаемых на христианском
Востоке, заключается в особом
внимании к народам и их
культурам, дабы Слово Божие и
Его прославление могли звучать
на любом языке. На этой теме я
останавливался в Энциклике
Апостолы славян, где
подчеркивается, что Кирилл и
Мефодий "стремились во всем
быть подобными тем, кому сделали
доступным Евангелие; они хотели
стать частью этих народов и
разделить во всем их участь";
(20) "речь шла о новом методе
катехизации". (21) Поступая так,
они выразили весьма
распространенный на
христианском Востоке подход: "воплощая
Евангелие в особую культуру
народов, которые они
евангелизировали, святые Кирилл
и Мефодий приобрели особенные
заслуги в деле формирования и
развития самой культуры или,
вернее, многих культур". (22)
Уважение и внимание к от дельным
культурам сочетаются у них с
усердной заботой о вселенском
характере Церкви, к
осуществлению которого они
неутомимо стремились. Отношение
этих двух солунских братьев дает
представление о стиле, типично м
в христианской древности для
многих Церквей: Откровение
возвещается адекватно и
становится полностью понятным,
поскольку Христос говорит
языком разных народов, которые
могут читать Священное Писание и
совершать богослужение на своем
языке, употребляя свойственные
им выражения, то есть как бы
возобновляя чудеса
Пятидесятницы. В эпоху, когда все
более фундаментальным
признается право каждого народа
на самовыражение, в соответствии
с собственным культурным
наследием и мышлением, опыт
отдельных Церквей Востока
представляется нам как пример
успешной инкультурации. Этот
пример учит нас тому, что если мы
хотим избежать возникновения
партикуляризма и крайнего
национализма, то должны понять
следующее: проповедь Евангелия
должна быть глубоко укорененной
в специфичности культур и
одновременно открытой для
соединения во вселенскости,
где происходит обмен, ради
общего обогащения.
Между памятью и ожиданием
8. Зачастую сегодня мы
чувствуем себя пленниками
настоящего, как если бы человек
почувствовал, что он утратил
ощущение принадлежности к
истории, которая ему
предшествует и за ним следует. В
этих усилиях по обретению себя
между прошлым и будущим, с душою,
преисполненной благодарности за
полученные и за ожидаемые
благодеяния, Церкви Востока в
особенности выделяют значение
преемственности, носящей
названия Предания и
эсхатологического ожидания.
Предание - это наследие Церкви
Христовой, живая память о
Воскресшем, встреченном и
засвидетельствованном Апостола
ми, которые передали своим
преемникам эту живую память,
непрерывно гарантируемую
апостольской преемственностью
через возложение рук, вплоть до
епископов наших дней. Оно
состоит из исторического и
культурного наследия каждой
Церкви, созданного
свидетельством мучеников, отцов
Церкви и святых, равно как и
живой верою всех христиан на
протяжении веков вплоть до наших
дней. Речь идет не о неизменном
повторении формул, но о наследии,
сохраняющем изначальное живое
керигматическое ядро. Именно
Предание, гарантируя
определенность и
преемственность, избавляет
Церковь от опасности лишь
собирать меняющиеся мнения.
Когда обычаи и традиции,
свойственные каждой Церкви,
начинают восприниматься как
нечто неизменное, возникает
опасность лишить Предание того
характера живой реальности,
которая возрастает и
развивается и которой Дух
споспешествует именно затем,
чтобы оно говорило людям всех
времен. И подобно тому, как
Священное Писание "растет"
вместе с тем, кто его читает, (23)
так и любая другая часть живого
наследия Церкви возрастает с
пониманием верующих и
обогащается новыми вкладами,
привносимыми в духе верности и
преемственности. (24) Только
религиозное усвоение, в
послушании веры, того, что
Церковь именует "Преданием",
позволит ему воплощаться в
различных историко-культурных
ситуациях и условиях. (25)
Предание отнюдь не является
только ностальгией о вещах и
образах прошлого, или же
сожалением об утраченных
привилегиях, но оно есть живая
память Невесты, сохраняемая
вечно юной Любовью, которой она
пре исполнена. Если Предание
гарантирует нам непрерывную
связь с прошлым, то
эсхатологическое ожидание
открывает будущее Божие. Каждая
Церковь должна бороться против
искушения абсолютизировать то,
что она совершает и,
следовательно, восхвалять саму
себя или предаваться унынию. Но
время при надлежит Богу, и все то,
что свершается, ни когда не
отождествляется с полнотою
Царства, всегда являющегося
безвозмездным да ром. Господь
Иисус пришел, чтобы умереть за
нас, и Он воскрес из мертвых,
тогда как творение, спасенное в
надежде, "стенает" еще в
муках рождения (ср. Рим. 8, 22). Сам
Господь вернется, чтобы "покорить
вселенную" Отцу (ср. 1 Кор. 15, 28).
Церковь призывает это
возвращение, привилегированным
свидетелем которого является
монашествующий. Восток живым
образом выражает реальность
Предания и ожидания. Все его
богослужения, в особенности, -
это воспоминание о спасении и
призывание возвращения Господа.
И если Предание учит Церкви
верности тому, что их породило,
то эсхатологическое ожидание
побуждает их быть тем, чем они
еще не стали в полноте и чем
Господь желает их соделать, а
следовательно, побуждает искать
все новые пути верности,
преодолевая пессимизм, ибо все
устремляется к надежде Божией,
которая не постыжает. Мы должны
показать людям красоту памяти,
силу, исходящую от Духа и
делающую нас свидетелями, ибо мы
дети свидетелей; дать им
возможность наслаждаться всем
тем прекрасным, что Дух посеял в
истории, показать, что именно
Предание сохраняет все это,
подавая надежду тем, кто даже не
видя, что их усилия увенчались
успехом, знает, что кто-то другой
доведет их до конца; тогда
человек будет чувствовать себя
менее одиноким, менее замкнутым
в тесном кругу собственного
индивидуального делания.
Монашество, как образец жизни
во святом Крещении
9. Теперь мне хотелось бы
взглянуть на многообразную
картину восточного христианства
с особых высот, позволяющих
выделить многие особенности, - с
высот монашества. На Востоке
монашество сохранило большое
единство, не познав, как на
Западе, образования множества
видов апостольской жизни.
Различные выражения монашеской
жизни, от сугубо общежительного
жития, как его понимали св.
Пахомий или св. Василий, до более
строгого отшельничества св.
Антония или св. Макария
Египетского, соответствуют,
скорее, различным этапам
духовного пути, чем выбору между
разными образами жизни. Во
всяком случае, они ссылаются на
монашество как на таковое, в
какой бы форме оно ни выражалось.
Помимо того, монашество
рассматривалось на Востоке не
только как особый образ жизни,
свойственный какой-то категории
христиан, но, в частности, как
отправной пункт для всех
крещеных, в меру даров,
предложенных Господом каждому,
становясь своего рода
эмблематическим синтезом
христианства. Когда Бог
полностью призывает, как в
случае монашеской жизни, тогда
человек может достичь больших
высот - в той степени, в какой
чувствительность, культура и
духовность это позволяют. Это, в
особенности, от носится к
восточным Церквам, в которых
монашество образует некий
существенный опыт и где еще и
сегодня продолжается его
расцвет, как только был положен
конец преследованиям и сердца
смогли свободно воз выситься к
небесам. Монастырь - это
пророческое место, где само
творение превращается в хвалу
Богу, и заповедь милосердной
любви, претворяемой в жизнь,
становится идеалом
человеческого сожительства и
где человек ищет Бога без каких-либо
ограничении и препятствии,
становясь ориентиром для всех,
неся их в сердце и помогая им в по
исках Бога. Я хотел бы напомнить
также о ярком свидетельстве
монахинь христианского Востока.
Их пример позволил дать высокую
оценку особой роли женщины в
Церкви, даже если для этого
пришлось преодолевать
умонастроение эпохи. Во времена
преследований, охвативших все
страны восточной Европы, когда
многие мужские монастыри были
насильственно закрыты, женское
монашество сохраняло возженным
светильник монашеской жизни.
Харизма монахини с ее
специфическими особенностями
видимо отражает материнскую
любовь Божию, на которую часто
ссылается Священное Писание.
Итак, я обращаю мой взор на
монашество, чтобы выделить те
ценности, которые, как мне
представляется, очень важны
сегодня для определения вклада,
вносимого христианским Востоком
на пути Церкви Христовой к
Царству Божию. Не будучи
свойственными исключительно
монашескому опыту и наследию
Востока, эти стороны часто
приобретали там особый характер.
С другой стороны, мы придаем
значение не исключительности, а
возможности взаимного
обогащения в том, что единый Дух
породил в единой Церкви
Христовой. Монашество всегда
было самой душой восточных
Церквей: первые христианские
монахи появились на Востоке, и
монашеская жизнь была неот'емлемой
частью восточного света,
принесенного на Запад великими
Отцами неразделенной Церкви. (26)
Ярчайшие общие черты, которые об'единяют
монашеский опыт Востока и Запада,
соделывают из него чудесный мост
братства, где пережитое единство
расцветает гораздо сильней, чем
оно может выразиться в диалоге
между Церквами.
Между Словом и Святой
Евхаристией
10. Монашество особым образом
раскрывает то, что жизнь
проходит между двумя вершинами:
Словом Божиим и Св. Евхаристией.
Это означает, что оно всегда,
даже в своих отшельнических
формах, представляет собой
одновременно личный ответ на
индивидуальный призыв и
церковно-общинное явление. Слово
Божие - это отправная точка для
монаха, Слово, призывающее,
приглашающее, обращенное лично -
как это было с Апостолами. Когда
Слово доходит до чело века, тогда
возникает послушание, то есть
слушание, меняющее жизнь. Каждый
день монах питается хлебом Слова.
Лишенный Его, он становится как
бы мертвым, и ему нечего больше
сообщить братьям, ибо Слово есть
Христос, Которому монах призван
быть сообразным. Даже когда он
поет с братьями молитву,
освящающую время, он продолжает
питаться Словом Божиим.
Богатейшая богослужебная
гимнография, которой по
справедливости гордятся все
Церкви христианского Востока -
ничто иное, как продолжение
Слова прочитанного, понятого,
усвоенного и, наконец, пропетого:
эти песнопения, в большинстве
своем прекрасно пересказывающие
библейский текст, тщательно
отобраны и отмечены личным
опытом отдельных людей и общин.
Пред бездной Божественного
милосердия, монаху остается лишь
провозглашать осознание
собственной полной нищеты, сразу
превращающейся в воззвание и
вопль ликования о еще более
обильном спасении, ибо на него
невозможно было бы уповать в без
дне своей нищеты. (27) Вот почему
мольба о прощении и восхваление
Бога составляют существенную
часть богослужебной молитвы.
Христианин погружен в изумление
перед этим последним, из
бесконечного ряда, парадоксом, с
благодарностью воспеваемым
богослужебным языком:
Беспредельное становится
предельным; Дева рождает; Тот,
Кто есть Жизнь, смертью навсегда
побеждает смерть; на небесах
Тело человеческое восседает
одесную Отца. Кульминацией
этого молитвенного опыта
является Святая Евхаристия,
Другая верши на, неразрывно
связанная со Словом как место,
где Слово становится Плотью и
Кровью, - небесным опытом, в
котором Оно вновь делается
событием. В Святой Евхаристии
раскрывается глубинная природа
Церкви, общины призванных к
литургическому собранию для
прославления дара Того, Кто есть
Приносящий и Приносимый: эти
соучаствующие в Святых Тайнах,
становятся "единокровными"
Христу (28), предваряя опыт
обожения в неразрывном отныне
союзе, который связывает во
Христе Божественность и
человечность. Но Святая
Евхаристия - это и то, что
предваряет принадлежность людей
и вещей к небесному Иерусалиму.
Она вполне раскрывает, таким
образом, свою эсхатологическую
природу: как живой знак такого
ожидания, монах в богослужении
продлевает и доводит до полноты
взывания Церкви, - Невесты,
молящей о возвращении Христа в
"марана-фа - Ей, гряди. Господи
Иисусе!", - постоянно
повторяющиеся не только в словах,
но и во всем его существовании.
Литургия для всего человека и
для всего космоса
11. В богослужебном опыте
Христос Господь есть Свет,
Который освещает путь и
раскрывает прозрачность космоса
точно так же, как в Священном
Писании. События прошлого
обретают во Христе смысл и
полноту, и творение раскрывается
таким, какое оно есть:
совокупность особенностей,
которые только в богослужении
находят свое завершение, свое
всецелое предназначение. Вот по
чему богослужение есть Небо на
земле, и в нем Слово, облекшееся в
плоть, наполняет материю
спасительной способностью,
которая проявляется во всей
своей полноте в Святых Таинствах:
в Них творение сообщает каждому
силу, дарованную ему Христом.
Таким образом, Господь,
погруженный во Иордан, передает
водам силу, которая позволяет им
быть купелью крещального
возрождения. (29) В таком
контексте в богослужебной
молитве на Востоке проявляется
огромная способность вовлекать
человеческую личность во веси ее
целостности: тайна воспевается в
величии ее содержания, равно как
и в теплоте чувств, возбуждаемых
ею в сердце спасенного
человечества. В
священнодействии сама
телесность призвана к хвале, к
красоте, являющейся на Востоке
одним из излюбленных выражений
Божественной гармонии и образом
преображенного человечества (30),
что проявляется повсюду: в
формах храма, в звуках, в красках,
в свете, в благоухании.
Продолжительность богослужения,
повторяющиеся призывания, - все
выражает прогрессивное
отождествление всей личности со
совершаемой тайной. И молитва
Церкви становится, таким образом,
уже соучастием в Литургии
небесной, предварением оконча
тельного блаженства. Такая
всеохватывающая оценка личности,
затрагивающая ее рациональные и
чувствительные стороны, в "экстазе"
и в имманентности, весьма
актуальна и поучительна в
понимании значения сотворенных
реальностей: они не являются ни
абсолютом, ни гнездом греха и
беззакония. В богослужении
творение раскрывается как дар,
предложенный Творцом
человечеству: "и увидел Бог
все, что Он создал, и вот, хорошо
весьма" (Быт. 1, 31). Хотя все это
ознаменовано драмой греха,
отяжеляющего материю и
препятствующего ее прозрачности,
она, тем не менее, искуплена в
Боговоплощении и стала всецело
богоносной, то есть способной
установить наши отношения с
Отцом: эта особенность наиболее
ярко проявляется в Святых Тайнах,
в Таинствах Церкви. Христианство
не отвергает материи,
телесности, которая, напротив,
значима во всей полноте в
священнодействии, где
человеческое тело выявляет свою
глубинную при роду храма Духа
Святого и присоединяется к
Господу Иисусу, облекшемуся
также в Тело для спасения мира.
Но это не влечет за собой
безмерного превознесения всего
материального, ибо нам хорошо
известно, насколько гармония
человеческого существа была
нарушена грехом. Богослужение
раскрывает, что тело - через
тайну Креста - идет к своему
преображению, одухотворению: на
горе Фа вор Христос явил его во
всей славе таким, каким оно
призвано стать по воле Отца.
Космическая реальность призвана
также возносить благодарение,
ибо весь космос предполагается к
полному воссоединению во Христе
Господе. В этом понимании
находит выражение
уравновешенное и прекрасное
учение о достоинстве, праве на
уважение и конечной цели
творения и человеческого тела в
особенности. Оно, при равном
отвержении всякого дуализма и
всякого культа удовольствия
ради удовольствия, становится
просвещенным благодатью местом
и, следователь но, всецело
человеческим. Тому, кто ищет
подлинности в отношениях со
своим "я" и с космосом, столь
часто еще искаженных эгоизмом и
ненасытностью, богослужение
раскрывает путь к достижению
равновесия нового человека и
приглашает проникнуться
чувством уважения к
евхаристической силе
сотворенного мира: ему пред
назначено быть причастным
Евхаристии Господа, Его Пасхе,
присутствующей в жертве,
приносимой на престоле.
Путь к самопознанию
12. На Христа, Богочеловека,
взирает монах: в Его искаженном
страданием лице, Лике мужа
скорбей, он уже прозревает
пророческое возвещение преображенного
Лика Воскресшего.
Созерцательному взгляду Христос
раскрывается подобно тому, как
Он рас крылся Иерусалимским
женщинам, пришедшим созерцать
таинственное зрелище на Голгофе.
Итак, взор монаха, прошедший эту
школу, привыкает созерцать
Христа и в тайниках творения, и в
истории человечества, также
понимаемой как постепенное
уподобление Христу во всем. Взор,
постепенно уподобляющийся
Христу, привыкает,
следовательно, отдаляться от
всего внешнего, от волнения
чувств, от всего того, что лишает
человека свободной легкости,
позволяющей Духу уловить его.
Проходя сей путь, он примиряется
со Христом в процессе
непрерывного обращения: в
осознании собственного греха и
отдаления от Господа,
приводящего к сокрушению
сердечному, символу его крещения
в спасительных потоках слез, в
молчании и в искомом и
дарованном внутреннем
спокойствии, научающем
согласовывать биение сердца с
ритмом Духа, что устраняет любую
двойственность или
двусмысленность. Такое
приближение к состоянию все
большей простоты и к самому
существенному в себе, к все
большей открытости самому себе
может побудить человека впасть в
гордыню и в непримиримость, если
он приходит к заключению, будто
бы все это лишь плод собственных
аскетических усилий. Духовное
распознавание, при постоянном
очищении, делает человека все
более смиренным и кротким,
сознающим, что он в состоянии
воспринять лишь малую долю
насыщающей его истины, ибо она
есть дар Жениха, единственно
являющего Собой полно ту
блаженства. Человеку, ищущему
смысл жизни. Восток предлагает
эту школу, дабы познать себя,
стать свободным, возлюбленным
Иисусом, Который сказал: "Придите
ко Мне, все труждающиеся и
обремененные, и Я успокою вас"
(Мф. а, 28). Тому, кто ищет
внутреннего исцеления. Он
предлагает продолжать по иски -
при благих намерениях и честном
пути Лик Отца, в конце концов,
даст Себя рас познать, ибо Он
запечатлен в глубинах
человеческого сердца.
Наставник в Духе Святом
13. Обычно путь монаха не
отмечен толь ко его личными
усилиями, но связан с духовником,
которому он доверяется как сын в
уверенности, что в нем
проявляется заботливое и
требовательное отцовство Бога.
Образ духовника придает
восточному монашеству
исключительную гибкость: в самом
деле, благодаря его воздействию
путь каждого монаха становится
очень индивидуальным, в том что
касается времени, ритма,
способов искания Бога. Именно
потому, что духовный отец
согласовывает и соединяет все
делание, в монашестве
проявляется большое
разнообразие выражений
общежительного и
отшельнического характера.
Монашество на Востоке смогло,
таким образом, ответить на
чаяния каждой Церкви в различные
периоды ее истории. (31) В этих
поисках Восток особо учит, что
Дух наделил некоторых братьев и
сестер да ром духовного
водительства, в силу чего они
стали драгоценными примерами,
ибо взирают любвеобильным
взором, каким Бог смотрит на нас.
Речь идет не о том, чтобы
отказаться от собственной
свободы и быть управляемым
другим, а о том, чтобы извлечь
пользу из познания сердцем,
представляющего собой истинную
харизму, дабы с мягкостью и
твердостью ведомым оказывалась
помощь в поисках истины. Наш мир
крайне нуждается в таких отцах.
Часто их отвергали, ибо они
казались внушающими мало
доверия, или же их пример
представлялся уже превзойденным
и мало привлекательным для
современного мироощущения. Тем
не менее миру не удается найти
нового, и поэтому он страдает в
страхе и неуверенности, не имея
примеров и образцов. Тот, кто
есть настав ник в Духе Святом,
если он действительно таков, - а
народ Божий всегда умел
различать его, - тот не будет
уподоблять себе всех, но поможет
найти путь к Царству. Конечно и
Запад получил чудесный дар
монашеской жизни, мужской и
женской, не сущей на себе знак
водительства в Духе и все еще
ожидающей своей достойной
оценки. В этой области и повсюду,
где по благодати Божией
появляются подобные драгоценные
средства внутреннего созревания,
начальствующие могут насаждать
и поощрять подобный дар для
использования всеми, дабы
испытывали утешение и поддержку,
оказываемые отцовством в Духе на
пути веры. (32)
Общение и служение
14. Именно в постепенном
отдалении от того, что в миру
препятствует ему в общении с
Господом, монах обретает мир как
то место, где отражаются красота
Творца и любовь Искупителя. В
своих молитвах монах призывает
сошествие Духа Святого на мир, и
он уверен, что будет услышан, ибо
его молитва присоединяется к
молитве самого Христа. Он
чувствует, таким образом, как в
нем рождается глубокая любовь к
человечеству, которая в молитвах
на Востоке столь часто
восхваляется как свойство
самого Бога, Человеколюбца, не
поколебавшегося отдать Своего
Сына ради спасения мира. Такое
рас положение духа позволяет
монаху иногда созерцать мир, уже
преображенный обожествляющим
действием Христа, умершего и
воскресшего. Какой бы образ
действий ни представлял ему Дух,
монах всегда, в сущности,
остается человеком общения. Это
определение уже с древнейших
времен указывало на монашеский
общежительный образ жизни.
Монашество показывает нам, что
не существует подлинного
призвания, которое не возникло
бы из Церкви и для Церкви. Об этом
свидетельствует опыт многих
монахов, которые, за творившись в
своих кельях, с исключительным
рвением молятся не только о
человеке, но и о всякой твари,
взывая непрестанно, да бы все
обратилось к спасительному
потоку Христовой любви. Этот
путь внутреннего освобождения в
открытости "Тому Другому"
превращает монаха в человека
милосердия и любви. Следуя
Апостолу Павлу, указавшему на
полноту закона в любви (ср. Рим. 13,
10), в восточном монашестве всегда
заботились об утверждении
превосходства любви над любым
законом. Оно проявляется, прежде
всего, в служении братии в
монашеской жизни, но также и в
церковной общине, в формах,
меняющихся в зависимости от
времени и места и выражающихся
как в мирских делах, так и в
странствующей проповеди. Церкви
Востока с исключительной
самоотдачей посвящали себя этой
миссии, начиная с евангелизации,
- наивысшего служения, какое
христианин может предложить
брату, - равно как и во многих
других формах духовного и
общественного служения. Более
того, можно сказать, что в
древности, - и неоднократно так
же и в последующие времена, -
монашество было главным орудием
евангелизации народов.
Человек общения
15. Жизнь монаха подтверждает
собой единство, существующее на
Востоке между духовностью и
богословием. Христианин, и в
особенности монах, не столько
ищет абстрактных истин, сколько
знает, что только его Господь
есть Истина и Жизнь; но он знает
также, что Он есть Путь (ср. Ин. 14,
6) для достижения обеих:
следовательно, знание и
причастность суть единая
реальность, соединяющая
личность с триипостасным Богом в
Воплощении Слова Божия. Восток
помогает нам выделить
христианское значение
человеческой личности во всем
богатстве составляющих ее
элементов. Оно сосредоточено на
Боговоплощении, проливающем
свет на само творение. Во Христе,
истинном Боге и истинном
Человеке, раскрывается полнота
человеческого призвания: Слово
вочеловечилось, дабы человек
обожился. Человек, испытывающий
постоянно горечь своей
ограниченности и своей
греховности, не предается
роптанию или отчаянию, ибо знает,
что в нем действует Божественная
сила. Принятие человеческой
природы Христом свершилось
нераздельно и неслитно с
Божественной природой, (33) и
человек не был оставлен в
одиночестве - стремиться,
тысячами, зачастую безнадежными,
способами к невозможному
восхождению на небо: есть скиния
славы, то есть пресвятая
личность Господа Иисуса Христа,
в которой Божественное и
человеческое встречаются в
нерасторжимом об'ятии. Слово
стало плотью, во всем подобной
нам, кроме греха. Он вливает
Божественность в больное сердце
человечества и, наполняя его
Духом Отца, соделывает его
способным обожиться силою
благодати. Но если Сын раскрыл
нам это, то и нам дано
приблизиться к тайне Отца,
самому На чалу общения в любви.
Пресвятая Троица предстает
тогда как община любви: познание
подобного Бога влечет за собой
жажду того, чтобы Он открылся
миру, сообщил ему Себя, история
же спасения - это ничто иное, как
история любви Божией к твари,
которую Он возлюбил, избрал и
восхотел, дабы - по интуиции
восточных Отцов (34) - она стала
подобной "иконе иконы", то
есть воссоздан ной по образу
Образа, Который есть Сын, и
введенной в совершенное общение
освящающим Духом любви. И даже
когда человек грешит. Бог
продолжает искать и любить его,
чтобы не нарушилась связь и не
прекратилось движение любви. Он
любит его в тай не Сына,
предавшего Себя не познавшему
Его миру, который распял Его на
Кресте, но Которого Отец
воскресил как вечный залог того,
что никто не может убить любовь,
ибо всякого причастного ей,
коснулась слава Божия: именно
такого, преображенного любо вью
человека, созерцали ученики на
горе Фавор - Человека, каким все
мы призваны стать.
Безмолвное поклонение Богу
16. И тем не менее эта тайна
облекается, покрывается
молчанием, (35) во избежание со
творения кумира вместо Бога.
Только в постепенном очищении
знания в общении, человек и Бог
встречаются и познают в веч ном
об'ятии неистребимую общую
природу любви. Таким образом
возникает то, что именуется апофатизмом
христианского Востока: чем
больше человек возрастает в
познании Бога, тем более
воспринимает Его как
недоступную тайну, непостижимую
в своей сущности. Это не следует
смешивать с неким мрачным
мистицизмом, когда человек
теряется в загадочных безличных
реальностях. Напротив, христиане
Востока обращаются к Богу как к
Отцу, Сыну и Святому Духу - живым
Лицам, с любовью присутствующим,
Которым возносится
торжественное и смиренное,
величественное и простое
богослужебное славословие.
Однако они сознают, что к этому
присутствию приближаются,
прежде всего, воспитанием себя в
безмолвном поклонении Богу, ибо
на вершине познания и
переживания Бога пребывает Его
абсолютная трансцендентность.
К этому приближаются не столько
посредством систематической
медитации, сколько благодаря
молитвенному усвоению
Священного Писания и
богослужения. В этом смиренном
приятии тварной ограниченности
перед лицом бесконечной
трансцендентности Бога,
непрестанно открывающего Себя
как Бог-Любовь, Отец Господа
нашего Иисуса Христа в радости
Духа Святого, я усматриваю
выражение молитвенного духа и
богословского метода, которые
предпочитает Восток и
продолжает предлагать всем
верующим во Христа. Мы должны
признать, что все мы нуждаемся в
таком молчании, преисполненном
ощущения благоговейного
присутствия: в богословии - чтобы
быть в состоянии полностью
оценить собственную познающую и
духовную душу, в молитве - чтобы
никогда не забывать, что
лицезреть Бога означает ни
сходить с горы со столь сияющим
лицом, что необходимо покрывать
его (ср. Исх. 34, 33), и чтобы на наших
собраниях оставлялось место
присутствию Бога, а не
занимались бы мы лишь самими
собой; в проповеди - что бы не
обманывали себя тем, будто
достаточно умножать слова для
приближения к переживанию Бога,
в обязательствах - дабы от
казаться от вовлечения себя в
борьбу, не знающую любви и
прощения. В этом нуждается
человек наших дней, который
зачастую не умеет молчать - из
опасения остаться наедине с
самим собой, раскрыться,
почувствовать пустоту,
побуждающую задаться вопросом о
смысле собственного
существования, - человек,
оглушенный шумом. Все, верующие и
неверующие, нуждаются в том,
чтобы научиться такому молчанию,
которое позволяло бы Другому
говорить, когда и как Он желает, а
нам - понимать Его Слово.
ВТОРАЯ ЧАСТЬ
От познания ко встрече
17. Прошло тридцать лет с тех пор,
как Епископы католической
Церкви, собравшиеся на Соборе в
присутствии немалого числа
братьев других Церквей и
церковных Общин, выслушали голос
Святого Духа, Который открыл им
глубокую истину о природе Церкви,
показывая тем самым, что все
верующие во Христа гораздо ближе
друг ко другу, чем можно было
предполагать, - все на пути к
единому Господу, все
поддерживаемые и укрепляемые
Его благодатью. Отсюда возникал
каждый раз все более
настоятельный призыв к единству.
С того времени большой путь был
проделан во взаимопознании. Оно
укрепило уважение и позволило
нам часто молиться вместе
Единому Господу, а также друг за
друга, идя по пути милосердной
любви, которая уже есть
паломничество единства. После
важных шагов, совершенных па пой
Павлом VI, я пожелал, чтобы
продолжались усилия по пути взаимного
познания в милосердной любви.
Могу засвидетельствовать
глубокую радость, какую вызвало
во мне братское общение со
многими главами и
представителями Церквей и
церковных Общин в эти годы.
Вместе разделяли мы тревоги и
ожидания, вместе молились мы о
единстве наших Церквей и о мире
во всем мире. Все вместе мы
почувствовали себя более
ответственными за общее благо,
не только как личности, но и от
имени христиан, пастыря ми
которых поставил нас Господь.
Порой к Римской кафедре
обращались с настоятельными
призывами другие Церкви, стоящие
перед угрозой или попираемые
насилием и произволом. Всем им
она стремилась открыть свое
сердце. В защиту их, едва это
стало возможным, поднял голос
Римский епископ с тем, чтобы люди
доброй воли услышали вопль наших
страждущих братьев. "Среди
грехов, которые требуют
наибольших усилий с точки зрения
покаяния и обращения, надо,
конечно, отметить те, что нанесли
ущерб единству, которого Бог
желает для Своего народа. В ныне
завершающееся тысячелетие
больше, чем в первое, церковное
общение 'по вине и той и другой
стороны' (36) страдало от
мучительных разрывов, которые
открыто противостоят воле
Христовой и составляют соблазн
для мира. К не счастью, грехи
прошлого все еще тяготеют над
нами и искушают. Необходимо
принести покаяние и горячо
молить Христа о прощении". (37)
Грех нашего разделения
исключительно тяжек: чувствую
необходимость в том, чтобы
возрастала наша общая
готовность внимать Святому Духу,
призывающему нас к обращению, к
принятию и признанию ближнего с
братским уважением, к совершению
новых мужественных шагов,
способных изба вить нас от
любого искушения сойти с из
бранного пути. Мы ощущаем
необходимость превзойти
достигнутую уже степень общения.
18. С каждым днем во мне все
более обостряется желание
проследить историю Церквей,
чтобы написать, наконец, историю
нашего единства, и вернуться,
таким образом, ко времени, когда -
после смерти и воскресения
Господа Иисуса - Евангелие
распространилось в самых разных
культурах и положило начало
плодотворному обмену, о ко тором
свидетельствуют и по сей день
церковные богослужения. При всех
существовавших трудностях и
противоречиях, послания
Апостолов (ср. 2 Кор. 9, 1 1-14) и Отцов
Церкви (38) свидетельствует о
теснейших братских узах между
Церквами, в полном общении веры,
при уважении своеобразия и
самобытности. Общий опыт
мученичества и размышления о
деяниях мучеников каждой Церкви,
принятие учения многих святых
учителей веры, при глубоком
общении и согласии, - все это
усиливает прекрасное чувство
единства. (39) Развивающийся по-разному
опыт церковной жизни не
препятствовал тому, чтобы в
своих взаимоотношениях
христиане могли продол жать с
уверенностью чувствовать себя
дома в любой Церкви, ибо от них
всех возносилась в чудесном
разнообразии языков и напевов
хвала единому Отцу, через Христа,
в Духе Святом; все были собраны
для совершения Святой
Евхаристии - которая есть
средоточие и образ для общины не
только в аспекте духовности или
нравственной жизни, но и для
самой структуры Церкви, в
разнообразии служений и функций,
осуществляемых под руководством
епископа, преемника Апостолов.
(40) Первые соборы являются
красноречивым свидетельством
этого продолжающегося единства
в разнообразии. (41) И даже когда
усиливалось непонимание по
догматическим вопросам, - часто
пре увеличиваемое под
воздействием политических и
культурных факторов, - которое
уже приводило к прискорбным
последствиям в отношениях между
Церквами, живым оставалось
стремление призывать к единству
Церкви и продвигать его. С самого
начала экуменического диалога
Дух Святой позволил нам
укрепиться в общей вере,
совершен ном продолжении
апостольской керигмы, и за это мы
всем сердцем благодарим Бога. (42)
И хотя постепенно возникали, уже
в первые столетия христианской
эры, противостояния в лоне тела
Церкви, мы не можем забывать, что,
несмотря на трудности, в течение
всего первого тысячелетия
сохранялось единство между
Римом и Константинополем. Мы все
больше понимали, что разрыву
ткани единства способствовал не
столько какой-то исторический
эпизод или просто вопрос
превосходства, сколько
прогрессивное отчуждение, так
что различия как таковые не
воспринимались уже как общее
богатство, но как не
совместимость. Даже когда во
втором тысячелетии, по мере
возрастания взаимного не
понимания и предрассудков,
ожесточились полемика и
разделение, не прекращались тем
не менее конструктивные встречи
между главами Церквей,
жаждавшими укрепить связи и
благоприятствовать обменам, так
же как не прекращался
благодатный труд мужчин и женщин,
которые, признавая в
противостоянии тяжкий грех и
будучи влюбленными в единство и
милосердие, стремились поощрять
поиски общения разными
способами - молитвою, изучением и
размышлением, от крытыми и
дружескими встречами. (43) И весь
этот похвальный труд вошел в
общее размышление участников
Второго Ватиканского Собора и
обрел символ своей значимости в
отмене взаимных отлучений 1054
года, по желанию папы Павла VI и
Вселенского патриарха Афинагора
I. (44)
19. На пути христианской любви
встретились новые трудности,
вследствие недавних событий,
потрясших центральную и
восточную Европу. Братья-христиане,
совместно претерпевшие
преследования, взирают друг на
друга с подозрением и опасением
в тот момент, когда открываются
перспективы и надежды на большую
свободу: не есть ли это новая,
серьезная опасность греха,
которой мы всеми силами должны
попытаться избе жать, если хотим,
чтобы ищущим народам легче было
найти Бога любви, вместо того,
чтобы вновь подвергнуться
соблазну из-за наших разделений
и противостояний? Когда, по
случаю Страстной Пятницы 1994 года,
Его Святейшество Патриарх
Константинопольский Варфоломей
Ш предложил в дар Римской Церкви
свое молитвенное размышление о
"Крестном пути", - я пожелал
напомнить об этом общении в
мученичестве: "Все едины в
этих мучениках, в Риме, на "Горе
Крестов'' и на Соловецких
островах, и столь многих других
лагерях уничтожения. Об'единенные
тенью мучеников, мы не можем не
быть едиными". (45) Поэтому
насущно необходимо осознать эту
тяжелейшую ответственность:
сегодня мы можем соучаствовать в
возвещении Царства или же стать
виновниками новых разделений. Да
откроет Господь наши сердца,
обратит наши умы и вдохновит нас
на конкретные, мужественные шаги,
чтобы, в случае необходимости,
преодолеть общие места,
примиренчество или застой.
Желающий быть первым - призван
быть слугою всех, тогда из
мужества его милосердия может
возникнуть первенство любви.
Молю Господа, да бы Он прежде
всего вдохновил меня и епископов
Католической Церкви на
конкретные свидетельства этой
внутренней уверенности. Этого
требует сама глубина природы
Церкви. Каждый раз, когда мы
совершаем Святую Евхаристию -
это таинство общения, - в
разделяемых нами Теле и Крови мы
находим призыв к нашему единству.
(46) Как мы можем пользоваться
полным доверием, если предстаем
разделенными перед Святой
Евхаристией, если мы неспособны
быть соучастниками Самого
Господа, Которого мы при званы
возвещать миру? Будучи взаимно
исключенными из
евхаристического общения, мы
ощущаем нашу нищету и
необходимость прилагать все
усилия, чтобы приблизить день,
когда мы вместе сможем разделять
единый хлеб и единую чашу. (47)
Тогда Святая Евхаристия вновь
будет в полной мере
восприниматься как пророчество
о Царстве, и вновь прозвучат в
полноте истины слова, взятые из
древнейшей евхаристической
молитвы: "Как хлеб сей,
преломленный, рас сеянный по
холмам, был собран воедино, - так
Церковь Твоя будет собрана от
концов земли во Царствии Твоем".
(48)
Опыты единства
20. Некоторые годовщины особого
значения побуждают нас
обратиться мыслями, с чувством и
уважением, к восточным Церквам.
Прежде всего, как я уже говорил, -
это столетие Апостольского
послания "Orientalium dignitas". С
того времени начался путь,
приведший, между прочим, в 1917
году к учреждению Конгрегации по
делам восточных Церквей (49) и
Папского восточного института,
(40) - усилиями папы Бенедикта XV.
Впоследствии, 5 июня 1960 года,
Иоанном XXIII был учрежден
Секретариат по содействию
христианскому единству. (51) В
недавнее время, 18 октября 1990 года,
я обнародовал Кодекс канонов
восточных Церквей (52) с целью
сохранения и продвижения
особенностей восточного
наследия. Этим ознаменовываются
отношения, всегда
воспринимавшиеся Римской
Церковью как неот'емлимая часть
доверенной Иисусом Христом
апостолу Петру миссии утверждать
братьев в вере и единстве (ср.
Лк. 22, 32). Попытки прошлого имели
свои пределы, определявшиеся
мировоззрением того времени и
соответствующим пониманием
истины о Церкви. Но сейчас мне
хотелось бы снова подтвердить,
что в корне этого обязательства
лежит убеждение в том, что Петр (ср.
Мф. 16, 17-19) намерен отдаться
служению Церкви, об'единенной в
любви. Задача Петра заключается
в постоянном поиске путей для
сохранения единства. Он, таким об
разом, не должен создавать
препятствий, но искать пути. В
сущности, это не противоречит
задаче, порученной ему Христом -
"утверждать братьев в вере"
(ср. Лк. 22, 32). Помимо сего
показательно, что Христос
произнес эти слова именно тогда,
когда Апостол готовился
отречься от Него. Как будто Сам
Учитель пожелал сказать ему: "Помни,
что ты немощен и сам нуждаешься в
постоянном обращении. Можешь
утверждать других в той мере, в
какой сознаешь свою слабость.
Поручаю тебе Истину, великую
Истину Божию, предназначенную
для спасения человека, но эта
Истина не может проповедываться
и осуществляться иначе как в
любви". Необходимо всегда 'veritatem
facere in caritate' - "творить истину в
любви" (ср. Еф. 4, 15). (53)
Сегодня нам известно, что
единство может быть
осуществлено любовью Божией
только, если все Церкви вместе
захотят его, при полном уважении
отдельных традиций и
необходимой автономии. Знаем,
что это осуществимо только в
силу любви между Церквами,
чувствующими себя призванными
как можно более убедительно
свидетельствовать о единстве
Церкви Христовой, рожден ной от
единого Крещения и из единой
Евхаристии, и желающими быть
сестрами. (54) Как мне приходилось
говорить: "Церковь Христова
едина; если имеются разделения,
их не обходимо преодолевать, но
Церковь - едина; и на Востоке и на
Западе Церковь Христова может
быть только единой - единой и об'единенной".
(55) Конечно, сегодня нам
представляется, что подлинное
единство возможно только при
полном уважении достоинства
друг друга, и нельзя считать, что
обычаи и традиции латинской
Церкви в своей совокупности бо
лее исчерпывающи и
приспособлены к тому, чтобы
выразить полноту истинного
учения; и еще нам представляется,
что такому единству должно
предшествовать сознание общения,
которым прониклась бы вся
Церковь, не ограничиваясь
соглашением на высшем уровне.
Сегодня мы сознаем - и это
неоднократно было подтверждено,
- что единство осуществится, как
и когда пожелает Господь, и что
оно потребует проявления с нашей
стороны восприимчивости и
созидательной любви, которые,
быть может, выходят за пределы
форм, уже исторически испытанных.
(56)
21. Восточные Церкви, вошедшие в
полное общение с этой Римской
Церковью, прояви ли, таким
образом, ревностность,
выраженную в степени,
соответствующей зрелости
церковного сознания того
времени. (57) Вступая в
католическое общение, они не
намеревались ни в коей мере
отказываться от верности своим
традициям, которые героически
свидетельствовали в течение
веков, нередко ценою крови. И
если порой в их отношениях с
Православными Церквами
возникали недоразумения и явные
противостояния, то всем известно,
что мы должны непрестанно
молиться о даровании
Божественного милосердия и
"нового сердца", способного
к прими рению, несмотря на любой
перенесенный или нанесенный
ущерб. Неоднократно
подчеркивалось, что уже
осуществленное полное единство
восточных католических Церквей
с Римской Церковью не должно
повлечь за собой уменьшения
осознания ими собственной
подлинности и самобытности. (58) В
том случае, когда это могло
произойти. Второй Ватиканский
Собор призывал их полностью
раскрыть свою идентичность,
поскольку, имея "право и
обязанность управляться
согласно своей особой
дисциплине, как это диктуется
почтенной древностью, они лучше
соответствуют обычаям своих
верующих и более приспособлены к
заботе о благе их душ". (59) В
плоти своей эти Церкви несут
драматический разрыв, ибо
затруднено еще полное общение с
Право славными восточными
Церквами, несмотря на общее
наследие их отцов. Необходимо
постоянное и совместное
обращение, чтобы они
продолжали с решимостью и
рвением стремиться к достижению
взаимопонимания. Об ращение
сердец должно произойти и в
латинской Церкви, чтобы она в
полной мере смогла уважать и
ценить достоинство восточных
Церквей и с благодарностью
принимать духовные сокровища,
которые хранят восточные
католические Церкви на пользу
всекатолического общения; (60)
чтобы она показывала гораздо
более конкретно, чем в прошлом,
на сколько уважает и ценит
христианский Восток и насколько
представляется ей существенным
его вклад, дабы в полной мере
переживалась вселенскость
Церкви.
Встречаться, знакомиться,
работать вместе
22. Я горячо желаю, чтобы слова
св. Апостола Павла, обращенные с
Востока к верующим Римской
церкви, вновь прозвучали сегодня
в устах западных христиан по
отношению к их братьям из
восточных Церквей:
"Прежде всего благодарю Бога
моего через Иисуса Христа за
всех вас, что вера ваша
возвещается во всем мире" (Рим.
1, 8). И тут же Апостол язычников с
энтузиазмом поясняет свое
намерение: "Ибо я весьма желаю
видеть вас, чтобы преподать вам
некое дарование духовное к
утверждению вашему, то есть
утешиться с вами верою общею,
вашею и моею" (Рим. 1, 11-12). Итак,
вот как чудесно была определена
динамика сближения: познание
сокровищ веры каждого, - которые
я только что охарактеризовал, -
само по себе дает стимул к новой
и более сердечной близости между
братьями; и да приведет это к
истинному и искреннему
взаимному об мену! Это
побуждение, которое Святой Дух
постоянно вызывает в Церкви, и
которое становится особенно
настоятельным в моменты
наибольших трудностей.
23. Помимо этого, я прекрасно
сознаю, что существующая в
данный момент определенная
напряженность между Римской
Церковью и некоторыми Церквами
Востока затрудняет путь
взаимоуважения, имея в виду
общение. Неоднократно Римский
Престол прилагал усилия для
издания директив,
благоприятствующих поискам
общего пути для всех Церквей в
столь важный момент в жизни мира
и, главным образом. Восточной
Европы, где драматические
исторические со бытия недавних
времен зачастую препятствовали
восточным Церквам полноценно
осуществлять свою
проповедническую миссию хотя
они и чувствовали в этом настоя
тельную необходимость. (61)
Большая свобода предлагает им
сегодня новые возможности, даже
если имеющиеся в их распоряжении
средства ограничены в силу
трудностей, переживаемых
странами, в которых они
действуют. Я желаю со всей силой
подтвердить, что общины Запада
готовы поощрять во всем - и
немалое число их уже действует в
таком направлении - развитие
этого служения диаконии,
делясь опытом, приобретенным ими
в годы более свободного
исполнения долга милосердия.
Горе нам, если изобилие одного
становится причиной унижения
другого или же бесплодного и
скандального соперничества! Со
своей стороны, общины Запада
считают своим долгом прежде
всего участвовать - где это
возможно - в проектах служения
совместно с братьями из
Восточных Церквей или помогать
им в осуществлении
предпринимаемого ими служения
на благо своих народов; во всяком
случае, они никогда не будут на
территориях общего присутствия
вести себя так, чтобы их
поведение могло показаться
неуважительным по отношению к
нелегким усилиям, которые
намерены предпринять Восточные
Церкви - заслуживающие тем
большего уважения, чем более
скромными являются их
собственные возможности.
Проявление милосердия друг к
другу и совместно по отношению к
людям, находящимся в нужде,
красноречиво свидетельствует
само за себя. Избегать этого или
утверждать противоположное -
значит побудить тех, кто
присматривается к нам, думать,
будто все усилия по сближению
между Церквами в духе милосердия
- это всего лишь общие слова,
неубедительные и беспочвенные.
Мне представляется
основополагающим призыв Господа
прилагать всяческие усилия, дабы
все верующие во Христа
свидетельство вали вместе свою
веру, особенно на тех
территориях, где сожительствует
значительное число чад
Католической Церкви - латинского
и восточных обрядов - и чад
Православных Церквей. После
совместного мученичества,
перенесенного за Христа под
гнетом атеистических режимов,
настал момент по страдать, - если
это необходимо, - чтобы остаться
верными свидетельству любви
между христианами, ибо, "если я
отдам тело мое на сожжение, а
любви не имею, то нет мне в том
никакой пользы" (1 Кор. 13, 3). Мы
должны молиться неустанно, дабы
Господь смягчил наши умы и
сердца и даровал нам терпение и
кротость.
24. Я считаю важным, что
возрастание во взаимопонимании
и единстве состоит имен но в
улучшении нашего познания друг
друга. Чадам Католической Церкви
уже известны пути, указанные
Святейшим Престолом для
достижения этой цели: знакомство
с богослужением Восточных
Церквей; (62) углубление по знания
духовной традиции Отцов и
Учителей Церкви христианского
Востока; (63) подражание Восточным
Церквам в инкультурации
евангельского послания;
ослабление напряженности между
христианами латинского и
восточных обрядов и поощрение
диалога между католиками и
православными; подготовка в
специализированных институтах
для христианского Востока
богословов, литургистов,
историков и канонистов, которые
могли бы распространять, в свою
очередь, знание о Восточных
Церквах; предложение в
семинариях и на богословских
факультетах адекватного
обучения этим предметам, главным
образом, для будущих священников.
(64) Эти указания сохраняют всю
свою силу, и на них я намерен
решительно настаивать.
25. Помимо взаимопознания, я
считаю очень важными взаимные
посещения. Я бы желал, чтобы
эту особую работу выполняли
монастыри, именно в силу того
специфического места, какое
занимает монашеская жизнь в лоне
Церквей, и благодаря многим
общим чертам, об'единяющим
монашеский опыт, и следовательно,
духовное восприятие как на
Востоке, так и на Западе. Еще один
из видов встреч заключается в
приеме право славных
профессоров и студентов в
Папских университетах и других
католических высших учебных
заведениях. Будем продол жать
делать все возможное, чтобы
такой прием смог бы приобрести
все большие масштабы. Да
благословит Господь Бог, помимо
того, возникновение и развитие
центров, предназначенных именно
для оказания гостеприимства
нашим братьям с Востока, в том
числе в этом городе Риме, в
котором хранится живая и общая
память о первоверховных
Апостолах и многих мучениках.
Важно, чтобы в начинания,
связанные со встречами и
обменами, вовлекались как можно
шире церковные общины: известно,
например, сколь положительной
может оказаться инициатива по
установлению отношений между
приходами-"побратимыми", в
целях взаимного культурного и
духовного обогащения, а также в
благотворительном делании.
Считаю весьма положительными
начинания по совместным
паломничествам в места, где
особо проявилась святость, -
паломничествам в воспоминаниях
о мужчинах и женщинах, которые во
все времена обогащали Церковь
принесением в жертву своей жизни.
Многозначительным актом в таком
направлении стало бы общее
признание святости тех христиан,
которые в последние десятилетия
- особенно в странах Восточной
Европы - пролили кровь за единую
веру во Христа.
26. Особое внимание заслуживают
также территории диаспоры, где
проживают среди латинского
большинства многие верующие
Восточных Церквей, покинувшие
свои родные земли. Подобные
места, где в лоне
плюралистического общества
гораздо легче установить
спокойные отношения, могли бы
стать идеальной средой для
улучшения и укрепления
сотрудничества между Церквами в
подготовке будущих священников,
в разработке пастырских и
благотворительных проектов, с
пользой также для стран, откуда
родом восточные христиане.
Правящим епископам латинского
обряда этих стран моя особая
рекомендация - внимательно
изучать, полностью осознавать и
в точности прилагать принципы,
изложенные Святейшим Престолом
по вопросам экуменического
сотрудничества (65) и пастырского
по печения о верующих восточных
католических Церквей, прежде
всего тех, кто лишен собственной
иерархии. Призываю восточно-католических
иерархов и клир тесно
сотрудничать с правящими
епископами латинского обряда
для более действенной
пастырской работы, чтобы она не
дробилась, в особенности в тех
случаях, когда их юрисдикция
распространяется на весьма
обширные территории и где
отсутствие сотрудничества
означает ничто иное, как
изоляцию. Восточно-католическим
иерархам не следует
пренебрегать ничем в со действии
созданию братской атмосферы,
искреннего и взаимного уважения
и сотрудничества с братьями из
тех Церквей, с которыми у нас еще
нет полного общения, особенно с
принадлежащими к тон же
церковной традиции. Там, где на
Западе не оказалось бы
священников восточных обрядов
для помощи и окормления верующих
восточных католических Церквей,
правящие епископы латинского
обряда и их помощники должны
содействовать тому, чтобы в этих
верующих возрастали осознание и
знание собственной традиции, они
призваны активно сотрудничать,
внося свой специфический вклад в
дело роста христианской общины.
27. Принимая во внимание важное
значение монашества в восточном
христианстве, мы выражаем
пожелание, чтобы оно вновь
расцвело в восточных
католических Церквах и чтобы
поощрялись все те, кто чувствует
себя призванным содействовать
его укреплению. (66) В самом деле,
существует неразрывная связь
между литургической молит вой,
духовной традицией и монашеской
жизнью на Востоке. Именно
поэтому и для восточных
католических Церквей, хорошо
подготовленное и мотивированное
возобновление монашеской жизни
могло бы означать подлинный
церковный расцвет. Не следует
думать, будто бы это уменьшит
эффективность пастырского
служения, - напротив, оно только
укрепится столь солидной
духовностью и, таким образом,
вновь обретет свое идеальное
место. Это пожелание касается
также территории восточной
диаспоры, где присутствие
восточных монастырей придало бы
большую прочность Восточным
Церквам в этих странах и внесло
бы, помимо прочего, драгоценный
вклад в монашескую жизнь
западных христиан.
Идти вместе к "Свету
Востока" - "Orientale Lumen"
28. Заканчивая это послание,
мысленно обращаюсь к
возлюбленным братьям Патриархам,
Епископам, Священникам и
Диаконам, Монахам и Монахиням,
мужчинам и женщинам Восточных
Церквей. На пороге третьего
тысячелетия все мы слышим, как
доносится до наших Кафедр вопль
людей, раздавленных бременем
серьезных угроз, жаждущих, - быть
может, даже того не ведая -
познать историю любви, какую Бог
восхотел. Эти люди чувствуют, что
луч света, если он воспринят,
может еще рассеять тьму,
скрывающую нежную любовь Отца.
Пресвятая Дева Мария - "Звезды
незаходимой Матерь", (67) "Заря
таинственного дня", (68) "Восток
Солнца славы", (69) привлекает
нас к Свету Востока - Orientale Lumen.
Ежедневно с Востока восходит
солнце надежды - Свет,
поддерживающий существование
рода человеческого. С Востока,
как прекрасный образ, вернется
наш Спаситель (ср. Мф. 24, 27).
Мужчины и женщины Востока служат
нам знамением Господа,
приходящего вновь. Мы не можем
забыть о них не только потому,
что любим их как братьев и сестер,
некупленных тем же Господом, но и
потому, что священная тоска по
векам, пережитым в полноте
общения веры и любви, побуждает
нас, вопиет о наших грехах и о
взаимонепонимании: мы лишили мир
общего свидетельства, которое,
вероятно, могло бы помочь
избежать стольких драм, более
того, изменить смысл истории. С
горечью мы ощущаем еще
неосуществимость
евхаристического общения.
Теперь, когда тысячелетие
завершается и наш взор всецело
обращен к восходящему Солнцу, с
благодарностью мы находим их там,
куда направлены наш взор и наше
сердце. Эхо Евангелия, не
обманывающее Слово, продолжает
отзываться с силою, ослаблен ной
только нашим разделением:
Христос взывает, но человек с
трудом слышит Его голос, ибо мы
не единогласны в передаче
благовестия. Мы вместе внимаем
взываниям людей, жаждущих
услышать Слово Божие в Его
полноте. Слова Запада нуждаются
в словах Востока, дабы Слово
Божие все лучше выявляло свои
непостижимые богатства. Наши
слова встретятся навеки в
небесном Иерусалиме, но мы
взываем и жаждем, чтобы эта
встреча была предварена еще в
Святой Церкви, которая
продолжает свой путь к полноте
Царствия Божия. Да сократит
Господь время и пространство.
Скоро, очень скоро, да сподобит
нас Христос, Свет востока,
осознать, что в действительности,
несмотря на вековую
отдаленность, мы были крайне
близки, ибо совместно, быть может,
не зная о том, шли на встречу
Единому Господу и, следовательно,
друг ко другу! Да возрадуется
этому открытию человек третьего
тысячелетия, которого, наконец,
достигнет согласное слово, а
потому вполне убедительное,
провозглашенное братьями,
любящими и благодарящими друг
друга за взаимно даруемые
богатства! Итак, мы пред станем
пред Богом с чистыми руками
прими рения, и люди мира сего
обретут еще одно твердое
основание для веры и надежды. С
такими пожеланиями преподаю
всем мое благословение.
Из Ватикана, Второго
мая, в день памяти св. Афанасия,
Епископа и Учителя Церкви, в год
1995, семнадцатый моего
Понтификата. Иоанн
Павел II
ПРИМЕЧАНИЯ
(1) Ср. Leonis XII Acta, 14 (1894), 358-370. Папа
подчеркивает уважение и
конкретную помощь, которые
Святейший Престол уделяет
Восточным Церквам, и намерение
охранять свойственную им
особенность, ср. Апост. поел.
Praeclara gratulationis (20 июня 1894), ц.м. 195-214;
Энцик. Christi nomen (24 декабря 1894), ц.м.
405-409.
(2) Ср. Второй Ватиканский Собор,
Декрет о Восточных Католических
Церквах Orientalium Ecclesiarum, I;
Постановление об Экуменизме
Unitatis Redintegratio, 17.
(3) Блаж. Августин в связи с этим
замечает: "Откуда Церковь
берет начало? Из Иерусалима", In
Epistulam Ioannis, 11, 2: PL (Patrologia Latina -
Латинская патристика) 35, 1990.
(4) Ср. Второй Ват. Собор,
Догматическая Конституция о
Церкви Lumen Gentium, 23; Постановление
об экуменизме Unitatis Redintegratio, 4.
(5) Ср. Второй Ват. Собор,
Постановление об Экуменизме
Unitatis Redintegratio
(6) Св. Апост. Посл. Egregiae virtutis (31
декабря 1980): AAS (Acta Apostolicae Sedis -
Деяния Апостольского Пре стола)
73 (1981), 258-262; Энцик. Slavorum Apostoli (2
июня 1985), 12-14; AAS 77 (1985), 792-796.
(7) Слово после Крестного Пути в
Великую Пятницу (1 апреля 1994), 3: AAS
87 (1995), 88
(8) Ср. Второй Ват. Собор,
Постановление об экуменизме
Unitatis redintegratio, 14-18.
(9) Речь на Чрезвычайной
Консистории (13 июня 1994); L'Osservatore
Romano, 13-14 июня 1994, стр. 5.
(10) Второй Ват. Собор,
Постановление об Экуменизме
Unitatis redintegratio.
(11) Второй Ват. Собор,
Постановление об Экуменизме
Unitatis redintegratio, 15.
(12) Ср. св. Ириней, Против ересей
V, 36, 2: SCh (Sources Chretiennes -
Христианские источники) 153/2. 461,
св. Василий Великий, Трактат о
Святом Духе, XV, 36: PC (Patrologia Greca -
Греческая патристика) 32, 132; XVII, 43,
ц.м. 148; XVIII, 47, ц.м. 153.
(13) Ср. св. Григорий Нисский,
Катехетическое размышление, XXXVII:
PG 45, 97.
(14) Ср. Против ересей III, 10, 2: SCh 21
1/2, 121; III, 18, 7, Им. 365; III, 19, 1, ц.м., 375, IV,
20, 4: SCh 100/2, 635; IV, 33, 4, ц.м., 811; V, Pref.: SCh
153/2, 15.
(15) Привитые ко Христу "люди
становятся богами и детьми
Божиими,... прах возвышен до такой
степени славы, что стал почти
равен по чести и Божеству
Божествен ной природе",
Николай Кавасила, Жизнь во
Христе, 1: PC 150, 505.
(16) Ср. св. Иоанн Дамаскин, Об
образах, 1, 19: PC 94, 1249.
(17) Ср. Иоанн Павел II Энцик.
Redemptoris Mater (Искупителя Матерь), (25
марта 1987), 31-34: AAS 79 (1987), 402-406;
Второй Ват. Собор, Постановление
об Экуменизме Unitatis redintegratio, 15.
(18) Ср. св. Ириней, Против ересей
11, 28, 3-6: SCh 294, 274-284; св. Григорий
Нисский, Житие Моисея: РС 44, 377; св.
Григорий Богослов, Проповедь о
Святой Пасхе, XLV, 3s: PC 36, 625-630.
(19) Второй Ват. Собор,
Постановление об Экуменизме
Unitatis redintegratio, 15.
(20) N 9: AAS 77 (1985), 789-790.
(21) Там же, I I ц.м., 791. 14.
(22) Там же, 21 ц.м., 802-803.
(23) "Divina eloquia cum legente crescunt":
св. Григорий Великий, In Ezechiel, I, VII,
8: PL 76, 843.
(24) Ср. Второй Ват. Собор,
Догматическая Конституция о
Божественном Откровении Dei Verbum, 8.
(25) Ср. Международная
Богословская Комиссия, Interpretationis
problema (октябрь 1989), 11, 1-2: Enchiridium
Vaticanum 11.стр. 1717-1719.
(26) Велико было влияние на
Западе Жития прея. Антония,
написанного св. Афанасием: PC 26,
835-977. 0 нем вспоминает среди
прочих бл. Августин в своей
Исповеди, VIII, 6: CSEL 33, 181-182.
Переводы трудов восточных Отцов,
в том числе Правила св. Василия
Вел.; PC 31, 889-1305, история
египетских монахов: PC 65, 441-456, и
Аповтегмы (Изречения) Отцов
пустынников: PC 65, 72-440, которые
оставили след в монашестве на
Западе. Ср. Guillaume de Saint-Thierry Epistula ad
Fratres de Monte Dei (Послание к братьям
Горы Божьей): SCh 223, 130-384.
(27) Ср., напр., св. Василий
Великий, Краткое правило: PC 31,
1079-1305, св. Иоанн Златоуст, О
сокрушении: PC 47, 391-422, Проповеди
на Евангелие от Матфея, XV, 3: PG 57,
225-228; св. Григорий Нисский, О
заповедях блаженства, 3: PC 44,
1219-1232.
(28) Ср. Николай Кавасила, Жизнь
во Христе, IV: PC 150, 584-585; Кирилл
Александрийский, Трактат о Еванг.
от Иоанна, 11: PC 74, 561; там же., 12, ц.м.,
564; св. Иоанн Златоуст, Проповеди
на Еванг. от Матфея, LXXXII, 5: PC 58,
743-744.
(29) Ср. св. Григорий Назианзин,
Sermo XXXIX: PC 36, 335-360.
(30) См. Климент Александрийский,
Педагог, III, 1, 1: SCh 158, 12.
(31) Показательными являются,
например, опыты св. Антония, ср.
св. Афанасий, Житие преп. Антония,
15: PC 26, 865; св. Нахамил, Les vies copies de
saint Pakhome et ses successeurs, изд. L.Th. Lefort,
Louvain 1943, стр. 3; ср. свидетельство
Евагрия Понтийского, Tractatus practicus
100: SCh 171, 710.
(32) Ср. Иоанн Павел II, Проповедь
к монахам и монахиням, 6: AAS 80 (1988),
1111.
(33) Ср. Халкедонский Символ веры
Symbolum Chalcedonense, DS 301-302.
(34) Ср. св. Пряней, Против ересей,
V, 16, 2: SCh 153/2, 217; IV, 33, 4: SCh 100/2, 811; св.
Афанасий, Против язычников, 2-3, 34:
PC 25, 5-8, 68-69; Воплощение Слова, 12-13:
SCh 18, 228-231.
(35) Молчание ("исихия") это
существенный компонент
восточной монашеской духовности.
Ср. Жития и изречения Отцов
Пустынников PC 65, 72-456, Евагрий
Понтийский, Основы монашеской
жизни: PG 40, 1252-1264.
(36) Второй Ват. Собор,
Постановление об Экуменизме
Unitatis redintegratio, 3.
(37) Иоанн Павел II, Апост.
послание Tertio millennio adveniente (Наступление
третьего тысячелетия) (10 ноября
1994), 34: AAS 87 (1995), 26.
(38) Ср. св. Климент Римский,
Послание к Коринфянам: Patres Apostolici,
изд. F.X. Funk, I, 60-144, св. Игнатий
Антиохийский, Послания, ц.м., 172-252;
св. Поликарп, Послание к
Филиппийцам, ц.м., 266-282.
(39) Ср. св. Ириней, Против ересей
1, 10, 2: SCh 264/2, 158-160.
(40) Ср. Второй Ват. Собор,
Догматическое Постановление о
Церкви Lumen Gentium, 26; Конституция о
Богослужении Sacrosanctum Concilium, 41;
Постановление об Экуменизме
Unitatis Redintegratio, 15.
(41) Ср. Иоанн Павел,
Апостольское послание А Concilio
Constantinopolitano (25 марта 1981) 1, 2: AAS 73
(1981), 515; Апост. послание Duodecimum
saeculum (4 декабря 1987) 2, 4: AAS 80 (1988), 242.
243-244.
(42) Ср. Иоанн Павел II, проповедь
в Соборе св. Петра в присутствии
Вселенского Патриарха Димитрия
1, архиепископа
Константинопольского (6 декабря
1987), 3: AAS 80 (1988), 713-714.
(43) Ср., например, Anselmus Havelbergensis,
Dialogi ( Диалоги): PL 188, 1139-1248.
(44) Tamos Agapis, Ватикан Фанар (1958-1970),
Рим - Стамбул, 1971, стр. 278-295.
(45) Обращение после Крестного
Пути Великой Пятницы (1 апреля
1994): AAS, 87 (1995), 87.
(46) Ср. Римский Служебник,
праздник Пресвятых Тела и Крови
Христовых, Молитва над Дарами;
там же, Евхаристическая молитва
III; св. Василий, Александрийская
анафора, изд. Е. Renaudot, Liturgiarum
orientalium collectio, I, Франкфурт, 1847, стр.
68.
(47) Ср. Павел VI, Послание к
Мехитаристам (8 сентября 1977);
Поучения 15 (1977), 812.
(48) Дидахе ( Учение двенадцати
Апостолов ) , IX 4, Patres Apostolici, изд. F.X.
Funk, I, 22.
(49) Ср. Motu proprio Deiprovidentis (1 мая 1917):
AAS 9 (1917), 529-531.
(50) Ср. Motu proprio Orientis Catholici (15
октября 1917), ц.м. 531-533.
(51) Ср. Motu proprio Superno Dei nutu, (5 июня
1960) 9: AAS 52 (1960), 435-436.
(52) Ср. Алеет. Конституция Sacri
canones (18 октября 1990); AAS 82 (1990), 1033-1044.
(53) Иоанн Павел II, Varcare la soglia della
speranza (Переступить порог надежды),
Милан 1994, стр. 168.
(54) Ср. Второй Ватиканский Собор,
Постановление об Экуменизме
Unitatis redintegratio, 14.
(55) Приветствие к профессорам
Папского восточного института (12
декабря 1993): L'Osservatore Котят 13-14
декабря 1993, стр. 4.
(56) Ср. Второй Ватиканский Собор,
Декрет о Восточных католических
церквах Orientalium Ecclesiarum, 30.
(57) Ср. Иоанн Павел II, Послание
Magnum Baptismi donum (14 февраля 1988), 4: AAS 80
(1988), 991-992.
(58) Ср. Второй Ват. Собор, Декрет
о Восточных католических
церквах Orientalium Ecclesiarum, 24.
(59) Там же, 5.
(60) Ср. Второй Ватиканский Собор,
Постановление об Экуменизме
Unitatis redintegratio, 17; Иоанн Павел II,
Речь на Чрезвычайной
Консистории (13 июня 1994); L'Osservatore
Romano, 13-14 июня 1994, стр. 5.
(61) Ср. Иоанн Павел II, Послание к
епископам Европейского
континента (31 мая 1991); AAS 84 (1992),
163-168, а также "Общие принципы и
практические нормы для
координации евангелизации и
экуменической деятельности
Католической Церкви в России и в
других странах СНГ", (опубликовано
на французском и английском
языках 1 июня 1992 г. Папской
комиссией "Pro Russia").
(62) Ср. Конгрегация по вопросам
католического образования.
Указания In Ecclesiasticam futurorum, (3 июня
1979) 48: Enchiridium Vaticanum 6, стр. 1080.
(63) Ср. Конгрегация по вопросам
католического образования.
Указания Inspectis dierum, (10 ноября 1989):
AAS 82 (1990), 607-636.
(64) Ср. Конгрегация по вопросам
католического образования.
Окружное послание Еn egard au developpement
(О развитии) (6 января 1987), 9-14:
L'Osservatore Romano, 16 апреля 1987, стр. 6.
(65) Ср. Папский Совет по
содействию христианскому
единству. Руководство по
применению принципов и норм об
Экуменизме, V: AAS 85 (1993), 1096-1119.
(66) Ср. Послание Ординарного
Генерального Синода Епископов, VH:
"Обращение к монахам и
монахиням Восточных Церквей"
(27 октября 1994); L'Osservatore Катано, 29
октября 1994, стр. 7.
(67) Часослов, Акафист Пресвятой
Богородице, икос 5.
(68) Там же.
(69) Часослов, Воскресное
повечерие византийского обряда (глас
1-й).
